Начать надо с того, что в странах, на которые мы хотим равняться, энергоэффективность – неотъемлемая часть национальных стратегий. Не декларация, а измеримые цели, контрольные показатели, разработанные программы и мероприятия по секторам экономики. И все это увязано с отраслевыми и территориальными планами развития. 

При этом в Энергетической стратегии России до 2030 г. указывается, что до сих пор снижением энергоемкости мы обязаны росту ВВП как результату роста мировых цен на экспортируемые топливно-энергетические ресурсы. То есть, к сожалению, говоря об энергоэффективности, свои запасы углеводородов России экспортирует, в то время как та же стратегия называет главной проблемой значительный нереализованный потенциал организационного и технологического энергосбережения, составляющий до 40 % общего объема внутреннего энергопотребления. 

Наши конкуренты в своих стратегиях ставят цель избежать зависимости от внешних поставок (в т.ч. российских) энергоресурсов. Реальной энергоэффективности способствовали бы развитие возобновляемых источников, энергосбережение на всех этапах от добычи топлива и производства энергии до конечного потребителя, эффективное использование ТЭР для производства продукции с высокой добавленной стоимостью и ее экспорта. 

Планы Китая, например, в этом направлении действительно амбициозны. 

Российскому закону, регулирующему сферу энергоэффективности, чуть более трех лет, в то время как в Европе этим занимаются лет 40. Наше законодательство принято ругать, и в находящемся в Госдуме законопроекте содержится более 500 предлагаемых поправок в 261-ФЗ. 

В Европе недавно принята Новая Директива по энергоэффективности 2012/27/EU. В частности, она предусматривает, что энергораспределительные компании и розничные продавцы энергии обязаны ежегодно экономить (в т.ч. на уровне конечных потребителей) 1,5 % своего объема продаж энергоресурсов в натуральном выражении; энергообследования предприятий; мониторинг энергоэффективности вновь вводимых генерирующих мощностей в ТЭК. Много знакомого нам, но есть и отличия. 

И там, и здесь она видится как ключевая. Это финансовый механизм, привлекающий финансирование, технологии, компетенции для повышения энергоэффективности в реальном секторе и достижения стратегических целей развития всей экономики. Энергосервисные рынки в США, Европе и Китае эксперты оценивают в диапазоне €4-7 млрд. в год. Потенциал российского рынка оценить никто и не пытался, это пока невозможно. Однако Россия и Европа находятся на различных ступенях развития энергосервиса. 

Европу волнует, каков коэффициент возврата на инвестиции в энергосервисе по сравнению с другими отраслями; почему выгодно комбинировать частные и бюджетные инвестиции, и как оптимизировать их соотношение для более широкого распространения перфоманс-контрактов; почему важно стандартизировать измерения и верификацию; выведение проекта за пределы бухгалтерского баланса и так далее. 

До таких вопросов российский рынок явно еще не дорос. В то же время, вопрос развития финансовых рынков в целях стимулирования энергосервисной деятельности нам очень близок, как и поиск баланса между достижением наилучших результатов экономии и сокращением сроков окупаемости проекта. Острейшие вопросы у нас – низкая мотивация у заказчика, недостаточная законодательная проработка процедур и небаланс рисков между исполнителем и заказчиком. 

Считается, что эти методы недооценены в Европе, что же говорить о России (в ЕС, по данным исследований (Energy Efficiency Trends, IV quarter 2012. EEVS, 2013), в 56 % из числа действующих проектов применяются методики измерения и верификации для расчета экономии). В России лишь недавно появился авторизованный текст международного стандарта по измерениям и верификации IPMVP, однако до массового применения еще далеко. 

В более чем четверти проектов в Европе величина инвестиций находится в диапазоне от 10 тыс. до 50 тыс. евро. От 15 до 20 % всех проектов – дорогие, более 500 тыс. евро. В России по причине массового распространения высокоэнергоемких объектов выбор проектов для реализации гораздо больше. 

Есть возможность делать большие проекты, где при значительных инвестициях удельно мала сумма постоянных затрат. Порядка 80 % энергосервисных проектов окупаются в Европе менее, чем за 5 лет. По 5 % - либо до года, либо свыше 10 лет. 5 лет можно назвать и средним сроком окупаемости для энергосервисного проекта в России. Надо отметить, что сама практика расчета ТЭО гораздо менее распространена в нашей действительности – это требуется лишь для привлечения банковского или любого частного финансирования. Осваивать бюджетные средства всегда намного проще, чем брать это же финансирование на рынке капиталов и обслуживать долг. 

Из числа действующих проектов почти половина ЭСКО говорят о достижении экономии в размере 11-20 %, четверть – что экономия от уровня одного года к уровню предыдущего превысила 30 %. В России, по нашему опыту, в проектах освещения экономия может доходить до 80 %, в среднем по всем типам проектов она составляет порядка 15-30 %.

Европейские энергосервисные компании применяют довольно широкую линейку – 27 различных энергоэффективных технологий. Характерно, что самым быстрорастущим сегментом остается освещение – 22 % всех энергоэффективных проектов связаны с заменой осветительного оборудования на более энергоэффективное и реализацией мер по управлению освещением. 

В России сегмент оптимизации и модернизации освещения для снижения энергопотребления также активно развивается. Для рынка актуальной остается задача разработки технологии снижения мощности у конечных потребителей, так, чтобы она была применима на существующем у потребителя оборудовании при минимальной стоимости перенастройки технологии в случае изменения технологического процесса потребителя. Международный консорциум компаний предложил нетривиальное для сложившегося рынка решение, над которым мы в данный момент работаем. Чип, встраиваемый в ЭПРА светильника (любого типа светильников, имеющихся на объекте), может программироваться различным образом. 

На включение, выключение и диммирование до определенной мощности в зависимости от времени суток на основании заложенных временных графиков; в зависимости от естественной освещенности на основании установленного датчика освещенности; в зависимости от наличия активности в зоне светильника (на основании данных датчика движения). Изменение мощности (диммирование) происходит плавно, а не скачкообразно, в очень широком диапазоне: от 15 до 100 % для ламп ДНаТ и люминесцентных ламп, от 50 до 100 % для металлогалогеновых ламп, от 1 до 100 % для светодиодных светильников. 

Объект можно зонировать в зависимости от различного функционала и потребностей в освещении зон, осветительные приборы могут управляться как каждый по отдельности, так и будучи объединенными в группы, с последующей возможностью перегруппировки. 

Система состоит из блока управления, генерирующего управляющие сигналы для отдельных светильников или их групп на основании временного графика, данных с датчиков интенсивности освещения или импульсов от датчиков движения; блока модуляции при источнике питания, т.е. пункте включения; и диммируемого ЭПРА, которые плавно регулирует входную мощность подключенных светильников, включает или выключает их в соответствии с сигналами управления. 

Управляющий сигнал передается через силовые кабели, т.е. дополнительной прокладки коммуникаций не требуется. Отсутствуют генерации высших гармоник, накладки частот на несущую волну, деформации синусоиды. Возможны различные опции системы управления: от локального управления каждым светильником на основе установленной программы в каждом ЭПРА (управление светильником в ручном режиме) до создания системы управления на базе единой диспетчерской службы со специализированными автоматизированными рабочими местами (дистанционное управление). 

В любом из вариантов программа управления может изменяться, если меняются потребности на объекте. Все это позволяет добиться экономии расхода электроэнергии на освещение от 20 до 60 %, снижения уровня выбросов СО2, улучшения качества освещенности и условий пребывания людей, продления срока службы источников света благодаря плавному управлению интенсивностью освещения. При этом нет необходимости менять осветительное оборудование на объекте, а гибкость и оперативность перепрограммирования светильников может быть самой различной. Это дает основания полагать, что для отечественного рынка найдена удобная и широко применимая технология экономии энергии на освещение у потребителя с гибкими настройками, сохранением существующего оборудования и минимальными затратами на внедрение. Время покажет ее конкурентоспособность. 

Наибольшую долю в числе объектов энергетической модернизации в Европе занимают офисные здания (26 % от общего числа объектов). Бюджетная сфера (общественный сектор) на втором месте – 10 %. В США иная специфика – подавляющее большинство перфоманс-контрактов реализуются в бюджетной сфере. 

В России редкие энергосервисные компании также нацелены по большей части именно на бюджетную сферу, несмотря на целый ряд ограничений и сложностей работы в этом секторе, таких как низкая мотивация к энергосбережению, короткий срок бюджетного планирования, разделение полномочий между главным распорядителем бюджетных средств и собственно бюджетным учреждением; ограничения законодательной и нормативно-правовой базы, в первую очередь Федерального закона №94-ФЗ и постановления Правительства №636. 

Европейские ЭСКО тоже строго судят свои национальные правительства за недостаточную, по их мнению, результативность энергетической политики: ее считают неэффективной почти половина компаний. Однако в большинстве стран мы видим меры государственной поддержки сектора. Российский рынок энергосервиса западные партнеры оценивают как очень емкий и перспективный, с хорошими финансовыми показателями. Но все понимают, что и риски несравнимы с европейским уровнем. 

Поэтому, несмотря на огромный интерес к российскому рынку, европейские коллеги понимают, что войти на этот рынок можно только в сотрудничестве с надежным российским партнером. И сегодня в наших интересах, чтобы в России становилось все больше профессиональных энергосервисных компаний, способных стать такими партнерами для евро-эско. Это значит, мы должны быстро пройти последующие этапы, по возможности сравняться с развитыми рынками в практиках, культуре применения методологии энергосервиса. 

Ремир Мукумов, генеральный директор ОАО «Энергосервисная компания Тюменьэнерго»

Источник: Energyland